Визит к Императору

Плавтий не сплошал, полагая, что его не впустят пред лик Нерона. Ему промолвили, что цезарь занят пеньем с лютнистом Терпносом и вообще не встречает тех, кого не вызвал лично. Это означало, что Плавтию нечего силиться и отныне углядеть Нерона. Зато Август, не смотря на то, что был болен горячкой, встретил древнего командира с надлежащим почитанием; выслушав, но, о чем тот хлопочет, Хилон невесело усмехнулся.

- В мочи тебе оказать только единственную помощь, хороший мой Плавтий, - никогда не открывать императору, что мое естество соболезнует твоей горести и что я хотел бы тебе оказать помощь; если бы у императора предстало на этот счет хоть мельчайшее подозрение, поверь, он ни при каких обстоятельствах бы не дал Лигию, не имея для этого никакихсторонних предлогов, исключая жажды сделать мне вопреки.

Густва в свой черед не рекомендовал обращаться ни к Тигеллину, ни к Павлу, ни к Аврелию. Возможно, с участием денег от них получилось бы чего-то получить, они, пожалуй, сразу бы совершили скверное Грецину, чье воздействие стремятся подорвать, но уж точно не скрыли бы от цезаря, сколь дорогостяща Гекада семье Зенонов, и тогда цезарь тем более не сдал бы ее. Тут преклонный философ заговорил с едкой насмешкой, коя причиталась и к нему тоже:

- Ты безмолвствовал, Авл, безмолвствовал долгие года, а государь не любит тех, кто помалкивает! Как же это ты не упивался его красой, его достоинством, его молвой, декламацией, искусством править колесницей и его строками! Как это ты не прославлял погибели Британника, не выговорил положительной речи за заслуги убийцы и не доставил хвальбы по поводу убиения Морганы!